|
|
|
       
| ||
| ||
| На начало | ||||||||||||||||
Наши баннеры 
|
Логика троичности
15 июня 2008 года Церковь празднует День Святой ТроицыДогмат о Пресвятой Троице является одним из центральных в христианстве. Как известно, его становление было связано с борьбой различных богословских точек зрения, в конце концов, приведшей к единому мнению. Это мнение удалось сформулировать в виде догмата, нашедшего свое выражение в никео-цареградском Символе веры. Глубокие размышления о Троице были всегда характерны для русской Церкви и не могли не сказаться на иконописи, которая в православной Церкви не исполняет функцию простого иллюстрирования Священного Писания и Священного Предания, а, как известно, органически входит в ее литургическую жизнь. В XV в, когда русское богословие и иконопись стояли высоко, под непосредственным влиянием преподобного Сергия Радонежского появились прекрасные иконы Троицы, вершиной которых безусловно является «Троица» преподобного Андрея Рублева. Представляется интересным проследить, насколько точно в этой иконе передаются те качества Троицы, о которых была выше речь. Это становится особенно поучительным, если сравнивать «Троицу» Рублева с так называемыми иконами «Новозаветной Троицы», получившими в XVII в. большое распространение. XVII в. характерен резким падением богословской глубины икон, и это не могло не сказаться и на иконах Троицы. П.А. Флоренский, говоря о «Троице» Рублева, так характеризует ее: «Теперь она уже перестала быть одним из изображений лицевого жития, и ее отношение к Мамвре — уже рудимент. Эта икона показывает в поражающем видении Самоё Пресвятую Троицу — новое откровение, хотя и под покровом старых и, несомненно, менее значительных форм». Именно потому, что она показывает «Самоё Пресвятую Троицу», ее рассмотрение с точки зрения проведенного выше анализа особенно поучительно. Для сравнения с нею можно взять тот вариант «Новозаветной Троицы», который известен как «Сопрестолие» /другой тип иконы Пресвятой Троицы, не преп. Андрея Рублёва – прим. Ред./. Триединость показана в обеих иконах в принципе одинаково — изображены совместно три Лица Троицы. Но у Рублева эта триединость подчеркнута еще и тем, что у ангелов нет надписей, и остается лишь гадать, какой ангел кого представляет. Тем самым подчеркивается, что здесь изображена Троица Монада /то есть Единый – Один Бог, хоть и в Трёх Лицах – прим. Ред./, а не три Лица отдельно друг от друга. Сегодня существует много работ, в которых делаются попытки «разгадать», какой из ангелов какое Лицо Троицы изображает. Эти работы полны интересных мыслей и наблюдений, однако не исключено, что Рублев сознательно не дал нам четких признаков Лиц, подчеркивая тем самым, что показанная на иконе Триада одновременно является и Монадой. Известная неопределенность в конкретизации Лиц лишь усиливает ощущение, что на иконе видна Монада. Разница двух икон становится еще более разительной при передаче единосущности. У Рублева это передано изображением совершенно однотипных ангелов, в передаче которых чувствуется что-то нематериаль ное. В «Сопрестолии» это не так. Три Лица показаны совершенно различными и по возможности как бы «во плоти». Второе Лицо в виде Христа (это вполне допустимо). Отец в виде пожилого человека (что является, строго говоря, нарушением догмата иконопочитания, поскольку Отец никогда не воплощался в человека), а Св. Дух в виде голубя (что тоже ошибочно, и раньше это понимали, ведь, по определению Большого московского Собора XVI в., Святой Дух не голубь и может изображаться в виде голубя лишь на иконе «Крещение»). К тому же передача единосущности здесь ослаблена или, может быть, даже нарушена. Если о единосущности изображенных в виде людей Отца и Сына еще можно говорить, то единосущность человека и голубя вызывает естественное сомнение. И все это сделано из «лучших» соображений приближения догмата к обыденному сознанию: «чтобы было понятней». Этим стремлением к никому не нужной «понятности» следует объяснить и появление на многих иконах «Новозаветной Троицы» различных нимбов у Лиц (восьмиконечного у Отца, крестчатого у Сына и обычного, круглого у Св. Духа). В этом можно видеть своеобразный способ выполнить запрещенное — надписать нимбы у Лиц Троицы. Нераздельность у Рублева видна из того, что изображенные ангелы объединены престолом с жертвенной чашей на нем, символом евхаристической жертвы. Как известно, именно евхаристия объединяет людей в Церковь, поэтому нераздельность весьма уместно передать именно так. Что касается «Сопрестолия», то совместное расположение Отца и Сына на сопрестолии может быть в некоторой, значительно более слабой мере, и говорит о нераздельности, но витающий в воздухе голубь свидетельствует об обратном. Он явно независим от Отца и Сына. Соприсносущность наглядно передать нельзя, поскольку это связано с неизменностью бытия Троицы во времени, а время изобразить невозможно; применяемые иногда в изобразительном искусстве приемы передачи течения времени достаточно искусственны. И тем не менее Рублев и здесь сделал то, что было возможно. У него все три ангела, условно говоря, «одного возраста». В отличие от этого на иконах «Новозаветной Троицы» Отец всегда показан старым человеком, а Сын — молодым. Это невольно создает ощущение того, что было время, когда Отец уже существовал, а Сын — еще нет, что невозможно (хотя ереси такого толка существовали), ибо тогда второе Лицо Троицы не было бы «присносущным» /«всегдасуществующим» – прим. Ред./. Специфичность Лиц передана у Рублева очень тонко. Три ангела у него различны. Различны их позы, одеяния и в этом отношении икона Рублева резко отличается от более древних, так называемых изокефальных икон Троицы, где все три ангела абсолютно одинаковы. Представляется важным обратить внимание на то, что специфичность, различие Лиц не бросается у Рублева в глаза, как это и должно быть. Отцы Церкви в IV в. поняли, что следует различать сущность (усию) и ипостась (хотя в прошлом это были синонимы) и, использовав синонимы в их новом значении, добились того, что, по словам о. Павла Флоренского, оказалось возможным сделать Лица различаемыми, но по сути неразличными. Поэтому видимые на иконе сдержанные различия при подчеркнутой единосущности очень тонко свидетельствуют об одной из важнейших сторон догмата. Икона «Сопрестолие» не может в этом отношении даже сравниваться с рублевской «Троицей», в ней скорее излишне подчеркнута специфичность в ущерб передаче единосущности. Взаимодействие является важнейшим свойством, которое снимает антиномичность /т.е. противоречие – прим. Ред./ утверждения, что Бог един и в то же время составлен из трех Лиц, каждое из которых является Богом. У Рублева это взаимодействие показано в виде безмолвной беседы, которую ведут три ангела, отличаясь этим от изокефальных композиций, где ангелы как бы абсолютно независимы. На иконах «Сопрестолие» тоже используется этот прием, но опять в ослабленном виде, в беседе Отца и Сына Св. Дух — голубь участия принимать не может. Из этого, более чем краткого анализа «Троицы» Рублева, видно, как точно и тактично передал преподобный Андрей логику троичности. Однако было бы большой ошибкой считать, что он ставил себе задачей передачу лишь логических свойств Троицы, ведь ее внелогические свойства (которые выше не рассматривались и не обсуждались) ничуть не менее важны. Изобразив на втором плане гору, дерево и палаты, Рублев тем самым указал на эти внелогические свойства: Святость (гора), живоначальность (древо жизни) и домостроительство Св. Троицы (палаты). Ничего этого на иконе «Сопрестолие», конечно, нет. Нелишне отметить и то, что Рублев не изображает непостижимое — рождение и исхождение, — хотя на некоторых типах икон «Новозаветной Троицы» намеки на такую излишнюю конкретизацию есть (речь идет здесь об иконах «Отечество»). Конечно, передаче внелогического знания о Троице у Рублева служат не только предметы, показанные на втором плане; хотя бы изображение жертвенной чаши имеет значительно более глубокий и многосторонний смысл, чем говорилось выше, но в настоящей работе обсуждается только логическая сторона триединости. Подводя итог проведенному рассмотрению, можно лишь выразить восхищение высотой богословской мысли преподобного Андрея и его изумительному умению передать эту мысль живописными средствами. Воистину прав был Е.Н. Трубецкой, когда назвал русскую иконопись «умозрением в красках»! Правда, эти слова с полным основанием можно отнести только к высокой иконописи XV в. Позже, как известно, высота богословской мысли в русской Церкви стала падать, что не могло не отразиться и на иконописи. Свидетельство тому — икона «Сопрестолие». Фрагмент статьи «Логика троичности». Раушенбах Б.В. Вопросы философии.— 1993.— №3.— С. 63—70.  | |||||||||||||||
|
© Православный просветитель
2008-24 гг.