|
|
|
       
| ||
| ||
| На начало | ||||||||||||||||
Наши баннеры 
|
«Мы все знали, что он честный человек…»
«Хочу приобщиться к святому и вечному…» – такими словами заканчивается одна из страниц родословной Л.Н.Кобелевой, прихожанки Успенско-Никольского храма города Ялуторовска, с которой мы встретились на занятиях факультета «Православная культура» университета старшего поколения. В своих воспоминаниях Лариса Николаевна пишет: «Для меня храм православный – неоткрытая книга. Я внучка «врага народа». Родилась через 10 лет после расстрела моего дедушки, потомственного священнослужителя. Из детства всплывают в памяти крашеные яйца. Но почему они появлялись, я абсолютно не понимала. В нашей семье слово «церковь» было под запретом. В храм ходила с отцом, когда мне было 6 лет. Иконостас от пола до верху блестел золотом. Я дрожала, вцепившись в руку отца. В 46 лет, после потери матери, я пришла в нашу церковь уже самостоятельно и поняла, что должна принять христианскую веру». Лариса Николаевна рассказала, какое потрясение испытала она тогда, когда в 1999 году издательство «Тюменский курьер» выпустило двухтомник «Книга расстрелянных». Мартиролог погибших от рук НКВД в годы большого террора (Тюменская область). Она подает мне книгу (том I), открыв ее на странице 164, и я читаю: «Рычков Александр Александрович, 1895 г.р. Осужден «тройкой» Омского УНКВД 10.10.1937 г. Расстрелян в Тюмени 12.10.1937 г. Реабилитирован 9.02.1957 г.». Волнуясь, она продолжает говорить: – Не был мой дедушка на Соловках, как мы считали долгие годы, а расстрелян в Тюмени. Мне выдали эту книгу, допустили до архивов, я была в таком шоке! 12 октября его расстреляли, и в деле подшит акт за подписями трех человек. Пятеро его детей жили с мыслью, что отец не враг никакой, а мудрый человек. Любил своих прихожан. Семья была большая, сами справлялись с большим хозяйством. Последняя его дочь лишь в 90 лет узнала правду. Она, как живого своего отца, прижимала книгу к груди, плакала и твердила: «Мы все знали, что он честный человек». Внучка невинно убиенного священника Александра Рычкова побывала на месте его расстрела: в большом подвале бывшего здания НКВД. «Больно и жутко», – плача, призналась она.
Старались: давили, стреляли, но почему-то, читаю в воспоминаниях, «ночью вывозили трупы за Тюмень. Могил, конечно, не было». Почему ночью? Боялись? Убивая за веру, предчувствовали, что на Страшном суде с них спросится за злодеяния?.. Лариса Николаевна держит в руках чудом сохранившуюся фотографию отца Александра и завершает свое повествование: «В феврале 1957 года деда реабилитировали, вернув его доброе имя. Но время-то прошло! Сколько тепла и любви недополучили дети и внуки, ведь когда они нуждались в нем, его уже не было в живых. А как хотелось бы обнять родного деда… Наша бабушка похоронена в Ялуторовске. Мы, внуки, приходя к ней на могилку, поминаем их обоих. На надгробии есть и его имя. Вот поэтому с большим чувством пошла на занятия в храм. Хочу приобщиться к святому и вечному. Помоги, Господи!» Рассказ Ларисы Кобелевой записала Вера Усова, прихожанка Успенско- Никольского храма г.Ялуторовска Александр Александрович Рычков, священник
Памятный знак жертвам политических | |||||||||||||||
В 1937 году был такой плакат с
короткими и хлесткими словами:
«Мы буржуев и попов
Передавим как клопов!»
|
© Православный просветитель
2008-24 гг.